Новосветский помещик

18 июня, в пятницу, ездили в Утику. Это город в часе езды на север от Норвича, в нем 60 тыс. человек, т.е. в масштабах моей бывшей страны — провинциальный городишко. Таким он и оказался при ближайшем рассмотрении — уюта и красоты маленьких городков Америки уже нет, а какая-то скученность есть. То ли мы в таком районе оказались, мы ехали в музей, то ли действительно вся Утика такая — неуютная, обветшалая, некрасивая, на улицах только Обамовская родня.

Мы ездили в музей Munson-Williams-Proctor Arts Institute. Тройная фамилия — это 3 поколения одной семьи, которые собирали картины, всякие художественные вещицы. Потом их коллекция стала основой музея. Сначала музей был в их особняке, вернее в двух соседних особняках, принадлежавшим 2-м богатым сестрам (Williams) и их мужьям-братьям (Proctor). Один дом позже снесли, и на его месте постоили  мавзолей. Для выставочных экспозиций — это хорошо: просторные залы, прекрасное освещение, но внешне — довольно противное здание. Весь комплекс включает в себя старый жилой особняк, старые подсобные помещения (в них школа изящных искусств), и железобетонную коробку с современными галереями и классами школы.

Вход в музей бесплатный. Входим через современное здание. Сразу попадаем в зал-фойе с беспредметной скульптурой. Впрочем, гигантский паук на стене вполне предметен.

Осматриваем галереи. В основном здесь картины американских художников, что нам весьма интересно. Кроме нас в музее только школьники, несколько групп. Их водят учителя и сотрудницы музея. Ведут экскурсии, кстати, очень интересно. Не только рассказывают о музее, картинах, предметах, но и постоянно общаются с детьми — задают вопросы, всячески втягивают их в дискуссии. Что мне очень нравится в Америке вообще, так это культура общения — когда попадаешь на какое-то мериприятие, то тебе сразу  приклеивают на грудь бирку с твоим именем. И к тебе по имени обращаются, и ты по имени человека называешь. Так вот у всех детей такие бирки. И экскурсовод обращается к каждому по имени. Не то что у нас было : «Девочка с косичками», или «мальчик в голубой рубашке, что ты думашь по поводу…?» Дети примерно 11-12 лет, активно принимают участие в «уроке». Я даже удивилась, но по всему видно было, что им нравилось.

Коллекция не такая большая, осмотрели ее довольно быстро, послушали «детских» экскурсоводов. Потом пошли в галерею с работами студентов Художественной школы. Студенческие фотографии мне понравились практически все, картины как-то не заинтересовали. Я еще притормозила в отделе прикладного искусства и дизайна. Вот несколько студенческих работ для оценки уровня школы. Не понравилось только, что не продумали организаторы этикетки — на них только имя студента. Хотелось бы больше подробностей — год рождения студента, название работы, какое творческое задание выполнялось,  и т.д.

Потом мы зашли в магазинчик музея. Думали, что раз уж вход бесплатный, надо  хоть какой-то вклад внести в его содержание и поддержание. Но ничего интересного не нашли. Зато нашли лестницу вниз. Как оказалось, мы с улицы вошли во второй уровень здания, а с другой стороны земля ниже, и есть вход на первый уровень. Спустились туда. В первом уровне — европейские художники 20 века. Музей весьма гордится этой частью коллекции. Да, рыночная стоимость всей этой мазни велика, но моей душе от этого она не становится дороже.

В нижней галереи нашли длинный стекляный коридор, который ведет к старому особняку Fountain Elms. Справа за стеклами  кампус  Художественной школы, а слева двери в классы. Классы я почему-то не сфотала — отвлекли виды на правым стеклом.

В особняке довольно темно, потому здесь практически не фотографировала. В первом этаже сотрудники постарались реставрировать и воссоздать обстановку особняка. Здесь мебель, семейные портреты, личные вещи. Но видно, что это реставрация из того, что было под рукой — часто мебель не сочетается, нет гармонии с обивкой и т.д. Во втором этаже небольшие личные коллекции отдельных членов семьи — музыкальные  машины, прототипы более поздних патефонов, сувениры из разных стран — семья много путешествовала и т.д. Несколько комнат с предметами современного прикладного искусства, в том числе коллекция местной керамики. Это вот кусочек гостинной, там свет из окна, так что один только снимок получился, остальные размытые.

Особняк снаружи, через эту дверь мы вышли из музея.

Когда-то особняк находился  в богатом и респектабельном пригороде Утики. Теперь это уже сам город. Остатки былой роскоши еще прослеживаются в добротных кирпичных зданиях, но все какое-то «молью побитое». Несколько зданий вокруг музея и школы.

В общем и целом поездкой остались довольны. В 2 часа уже были дома.

За вчера и сегодня сварили 11 200-граммовых баночек клубничного варенья. Клубника кисловатая — то ли из-а сорта, то ли из-за дождей. Сахар 1: 1. Засыпали с вечера. Потом несколько раз доводили до кипения и давали остыть. Последний раз довели до кипения, разлили в горячие банки и закупорили. 12-ю банку уже почти съели  — вкусное варенье. 

В прошлую пятницу  с утра был густой туман. На гольфном поле от нас сиганул в траву здоровый олень с рожками. Собаки его даже не увидели — трава высокая. Проскакал олень несколько метров и остановился, стал за нами наблюдать. Я сначала подумала, что вот наглец — ни людей, ни собак не боится. Следующая мысль — надо бы его побыстрее сфотать — так близко еще никогда к оленю не была. Но тут олень стал двигаться за нами, я думать перестала — струхнула здорово! А собаки бегут по дорожке, учуяли индюшек. Мы быстрее за ними, оглядываюсь через плечо, олень идет за нами! Я на бегу пытаюсь скинуть свой красный свитер — может он как бык на красную тряпку бежит? Олень вышел из травы на тропу, посмотрел нам вслед и ускакал к ручью…

Сегодня уже с утра жарко. Собаки стараются гулять поближе к воде. Шарик много пьет, а Тузька купается с головой. Сегодня потащили нас к пруду. В тени деревьев у воды прохладнее, но комары!

За последние дни в курятнике много событий. Прежде всего Скворец и Рыжий подняли бунт против Чернышевского. За это обоих засадили в клетку. Сейчас проводятся бурные совещания по поводу их дальнейшей судьбы. Рыжий — очень агрессивный, нападает на людей. Я его давно в суп приговорила. А Скворца жалко, он очень красивый. Но наглый стал, Черныша бьет. Подробности про бунт читайте на блоге Михася (http://blokh.net/?p=507)

Недели 2 назад пропала одна из куриц. Решили, что Тузик съел. Оклеветали невинного. Вчера курица объявилась с 4 цыплятами — высидела их где-то в кустах. Там сейчас такие заросли, что найти их трудно. Вот подглядели:

С кроликом не знаем что делать — он такой доверчивый, людей не боится, дружит с курами, байбаками и местными кролями. Зима настанет, койоты его сожрут, если Тузик до того времени не успеет.

200 г масла

200 г коричневого тростникового сахара

100 г белого сахара

1 чайная ложка пекарского порошка

1/4 чайной ложки соли

1/2 чайной  ложки корицы (не обязательно)

2 яйца

1 чайная ложка ванилина

1 стакан муки

1 стакан овсяных хлопьев

На миксере взбить масло, добавить сахар, пекарский порошок, соль, корицу. Взбивать, пока не получится однородная масса. Добавить яйца и ванилу. Продолжать взбивать.  Добавлять муку небольшими порциями и продолжать взбивать на миксере. Выложить всю массу в миску и вручную вмешать оставшуюся муку и овсяные хлопья.

Смазать противень маслом. Чайной ложкой  выложить тесто небольшими шариками. Выпекать в прогретой духовке 8-10 минут или пока не станет светло-коричневым.

Мы добавили к тесту шоколадные шарики, потому что дети любят шоколад во всех видах.

Вокруг нас, в Катскилах и далее, находится много национальных парков разных размеров. В них можно разбивать палатки (в отведенных местах), снимать домики, устраивать пикники (тоже на спец. площадках), ходить по маршрутам, плавать на байдарках, купаться, загорать — в общем культурно-спортивно отдыхать. Ближайший парк — Боуман Лэйк парк (Bowman Lake Park). Он буквально в 10 минутах езды, а мы там еще не побывали. Вчера решили пойти там погулять с Шариком.

Приехали, запарковались. Воскреснье, 5 вечера,тучи висят, вот-вот ливанет. Людей — никого. Но все мило-симпатично, культурно. Тут мы обнаружили, что телефоны оставили дома. Но это нас особо не огорчило. Высадились. Осматриваемся.

На въезде в парк, взяли его карту. На карте обозначены несколько пешеходных маршрутов. Мы решили для начала прогуляться по самому короткому — 2 мили.Такая милая тропка вдоль озера. Маршрут на деревьях обозначен, чтоб любители вроде нас не заблудились. Правда, сразу выяснилось, что в моих тапочках можно только по асфальту гулять — тропа мокрая, ноги сразу промокли. Но ничего страшного — жарко ведь.
 

Потом тропа стала уходить в лес. По карте маршрут идет вдоль озера, ну мы и идем, вернее бежим: Шарик торопится — надо ж все успеть обнюхать, в этом парке много всякой всячины живет.

Тропа пошла вверх. Я не успеваю и бежать, и природой любоваться, и фотографировать. В лесу темновато, душно, комары зудят-нервируют. Тропы перекрещиваются, мы стараемся придерживаться своей голубой метки.

Минут через 20 бега вприпрыжку оказываемся на берегу своего озера. Только вовсе это и не наше озеро! А то ли озеро, то ли пруд, скорее пруд — заросший весь — но на карте он не значится. Впрочем, карта уже бесполезна. Я уже давно потеряла всякую ориентировку.  Солнца нет — где север, где юг не понять. Компаса не. А ДжиПиЭс (спутниковый навигатор) в машине остался. Кто ж его знал, что тут такая дичь!

Метки на деревьях есть, побежали мы дальше. Вверх-вниз. В низинах — настоящее болото. Всю неделю были дожди. Шарик тащит нас через всю эту грязь. Прыгаем по кочкам — когда удачно, когда не очень.

Начинаем уставать.  Я прячу фотоаппарат в рюкзак  —  снимать уже темно. Бежим, прыгаем, перелазаем через камни — у меня полное впечатление, что кружим по одним и тем же тропам. В грязи по колено. Уже начинаю внутренне паниковать и ругать себя за безмозглость. Шарик тяжело дышит — устал, хочет пить, но из луж и болот не пьет, а настойчиво тащит нас вперед и вперед по тропе. На перекрестках мы тянем в одну сторону, он — в другую. Подчиняемся ему — все равно мы уже ничего не соображаем. Еще через некоторое время Шарик выводит нас к «нашему» озеру. Вывел старушек и успокоился — долго пил из ручья, отдыхал. Молодчинка ты наша!
Сели в машину и ахнули — начало восьмого! Больше двух часов кружили. Вот те и прогулочка на две мили.

Из музея Меторополитен мы поехали за Михасем. Его офис на Брайтоне. «Пострадавший» в аварии вовсе не выглядит постаравшим. Докладывает, что посылку в Россию с подарками племянникам благополучно отправил.

Пока он будет собираться, мы пройдемся по Брайтону — наверное самому известному «русскому» анклаву Америки.
Конечно же и в Америке, и в Нью-Йорк сити, русские живут повсюду. Но Брайтуха — это особый район. Брайтон когда-то, в 70-е, облюбовали одесситы. Отсюда особый колорит, речь, бытовая культура, которую американцы почему-то считают «русской». На Брайтухе редко услышишь иностранную речь, если услышишь, то скорее неграммотную испанскую (чернорабочие мексы), а английский — редкость. Если вы живете среди американцев и вам осточертел их навязчивый сервис, приветливые улыбки до ушей, «плиз» и «сорри» по поводу и без повода, если вас взяла тоска и захотелось в Россию, посетите Брайтон. Вы сразу вспомните все, и ностальгия по родине испариться.

Центральная улица Брайтона — Брайтон Бич Авеню. На эстакаде сверху грохочут поезда метро. Под эстакадой — плотное автомобильное движение. Мы попали  на Брайтон около 5, еще очень жарко. Потому прохожих мало — кто на пляже, кто на работе.

Фотографирую вывески и витрины магазинов. Вообще-то магазины здесь очень быстро сменяют один другой — не успел открыться, уже закрылся. Может у меня такое впечатление потому, что редко здесь бываю.

На Брайтоне не только едят, еще одеваются. Одеваются, кстати, как-то особенно, не так как в остальной Америке. Что-то среднее между европейской элегантной модой  и американской «удобной». Часто получается смешно, и грустно…

А вот магазины с пищей для головы:

Кроме торговых, полно на Брайтоне всяческих других бизнесов. Вот вывески некотороых:

От Брайтон авеню идем к океану. Для этого сворачиваем в боковую улочку, они все здесь именуются Брайтонами и отличаются только по номерам. Вот мы сворачиваем на какую-то Брайтон стрит. По сторонам — многоэтажки, как правило в них субсидируемое жилье, потому здесь так много стариков-пенсионеров.

Выходим на Бордвок (Boardwalk) к океану. Бордвок — это приморский бульвар. Он тянется на несколько миль вдоль песчаного пляжа. Называется Борд-ом потому, что он деревянный. Деревянный настил с одной стороны (у пляжа) упирается в песок и лежит на земле (песке), а к домам, бордвок уже на мостках-опорах. Так что внизу есть пространство. Под этим бордвоком живут бездомные. Я не догадалась сфотать вход-выход с Бордвока.  Чтобы на него войти надо подняться, а выйти, соответственно, спуститься по ступенькам.

Мы прогуляемся чуть-чуть, в одну сторону, от солнца. Справа — океан, слева тянутся русские рестораны.
 

Прогулка окончена. Торопимся назад в офис, пора ехать домой.

Все-таки я их нашла! В стороне от дорожки в метрах 30, увидела куст острых листьев ириса и заприметила что-то сиренево-фиолетовое. Стала пробираться по траве. Вымокла до пояса. Зато убедилась, что зрение меня не обмануло. Вот дикие фиолетовые ирисы ( на фото они, правда, выглядят сиреневыми — ну это мой фотофильтр виноват). Уже отцветают. Надо запомнить место и проверить на следующий год — останутся ли они фиолетовыми или поменяют окраску.

Тузька полез на мной. Кого-то поймал и съел. Я даже не стала разбираться — кого, скорее всего мышку, или птичку… Ну что с ним поделать? Охотник.

По просьбе подруг, описание строений.

Дом, 1859 года постойки, стиль фермерский. В последующие годы к дому делались разные пристройки и «усовершенствования». Так он потерял свои камины, печи и т.д. Теперь отопление, вода, электричество — все современное. Об этом в следующий раз. Предыдущие хозяева выкрасили дом в небесно-голубой цвет с розовой отделкой. Выглядит окрас просто ужасно, но пока не до фасадов. В этом году потекла крыша над кухней. Надо ее чинить.

Прямо к дому прилегает гараж, он красный, огромный, 2 этажа. В прошлом это конюшня и гараж для повозок. На втором этаже раньше была отдельная квартира, видимо для конюха. Сейчас лестница туда в аварийном состоянии, потому я не рискую туда слазить. На первом этаже, оба помещения забиты нашим хламом. Как ни пыталась я навести порядок — все бесполезно — приходят господа и все новый хлам сваливают в кучи.

Чуть поодаль — большое 2-х этажное строение красного цвета — это амбар для сена, а на первом этаже — коровник на 50 коров. Все вместе называется barn, а в России  я таких коровников-амбаров не видела, потому не знаю как это обозвать по-русски. Последнее время здесь стало модно перестраивать эти барны в жилые дома, выставочные залы, офисы и т.д. Наш барн тоже можно перестроить, но… нужны терпение, умелые руки, много-много свободного времени и/или много денег. Так что наш барн ждет…

Силосные башни у нас тоже без дела стоят. Нам не раз предлагали их разобрать. Но мы не хотим.
Дом на холме. От него спуск. Там  стоит тракторный гараж-навес. Это уже современное строение — дюраль-аллюминивое. А под деревьями справа — курятники. Один сарайчик, побольше, постарше — бывшая касса по продаже билетов на гольф. Второй — маленький, поставили мы сами в прошлом году, там теперь цыплята.

Еще у нас есть сарайчик-навес для садовых инструментов. Он на холме возле дома. В этот кадр не попал.

В России уже лето, с 1 июня. Здесь лето официально наступает 22 июня. Так что мы пока в периоде поздней весны. Такое вот культурно-страноведческое различие надо учитывать, когда читаешь справочники по садоводству и огородничеству. По местному календарю я в общем-то еще не опаздала с посевной — до сих пор высаживаю помидоры, не все огурцы посеяла, тыквы еще не сажала. Надеюсь за неделю управиться.

Это моя первая клубника:

Цветы:

Трава уже настолько высокая, что гуляем только по выкошенным дорожкам.